Ланской григорий николаевич. преподаватели и сотрудники

На правах рукописи

Ланской Григорий Николаевич

ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ИСТОРИОГРАФИЯ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ИСТОРИИ РОССИИ НАЧАЛА XX ВЕКА

Специальность 07.00.09 – Историография, источниковедение и методы исторического исследования

диссертации на соискание ученой степени

доктора исторических наук

Работа выполнена на кафедре мировой политики и международных отношений Российского государственного гуманитарного университета

Научный консультант: доктор экономических наук, профессор

Минаев Валерий Владимирович

Официальные оппоненты:

Дурновцев Валерий Иванович

доктор исторических наук, профессор

Рогалина Нина Львовна

доктор исторических наук, профессор

Зверев Василий Васильевич

Ведущая организация: кафедра истории России Московского

педагогического государственного университета

Защита состоится «___» _____________ 2011 года в ___ часов на заседании совета по защите докторских и кандидатских диссертаций Д.212.198.03 Российского государственного гуманитарного университета по адресу: Россия, 125993, ГСП-3, Москва, Миусская пл., 6.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Российского государственного гуманитарного университета

Ученый секретарь совета по защите

докторских и кандидатских диссертаций

кандидат исторических наук, доцент Е.В. Барышева

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Современный период развития профессиональной деятельности в области накопления исторических знаний характеризуется многовариантностью оценок фактов как экономической, так и интеллектуальной истории. Государство и другие общественные институты в меньшей степени, чем в предшествующие десятилетия, оказывают влияние на исследование и последующее концептуальное осмысление явлений прошлого. В этих условиях является необходимым обновление существующих в рамках профессионального сообщества представлений о сформировавшемся на протяжении XX и первого десятилетия XXI века историографическом наследии. Определение формировавшейся специфики историографического дискурса применительно к анализу и интерпретации экономической истории России начала XX века, как значимой научной и в отдельных случаях идеологической проблемы, является центральной исследовательской проблемой в диссертации.

Актуальность проведенного исследования отечественной историографии экономической истории России начала XX века определяется приоритетной значимостью данного направления научного творчества для многих авторов, работавших в советский и постсоветский периоды. При этом методологические и концептуальные принципы, которыми руководствовались специалисты в изучении отечественной практики хозяйственного развития, различались в периоды 1920–1980-х и 1990–2000-х годов.

В ситуации плюрализма возможных способов интерпретации историографических источников, создававшихся советскими и российскими исследователями, станет возможной объективная, беспристрастная оценка труда многих ученых, которые оказались объектом вначале апологетического освещения, а затем нигилистической критики. Осуществленное в диссертации введение в научный оборот значительного корпуса опубликованных и неопубликованных источников, относящихся к исследованию в 1920–2000-х годах экономической истории России, позволяет преодолеть субъективизм в оценке творческого наследия многих авторов. Тем самым обеспечивается отказ от многих оценочных стереотипов, утвердившихся, в частности, в рамках восприятия творчества целого ряда советских ученых.

Определяя актуальность диссертации и проанализированной в ней проблематики развития историографических представлений о хозяйственном развитии и экономической политике России начала XX века, важно также учитывать, что последний опыт комплексного исследования данных представлений был осуществлен еще до середины 1980-х годов К.Н. Тарновским. Учитывая выдающуюся значимость проведенной им исследовательской работы в данной предметной области, необходимо признать объективную ограниченность имевшихся у данного автора творческих возможностей. Лимитирующее влияние внешних социальных и профессиональных факторов на его творчество заключалось в определении состава привлекавшейся для его исследования источниковой базы, невозможности всесторонней оценки влияния организационных структур коммунистической партии и советского государства на развитие исторической науки. Важным ограничивавшим обстоятельством была и определенная самоцензура в восприятии тех работ, которые создавались в 1920–1930-е годы и опирались на меньший информационный потенциал по сравнению с более поздними по времени опубликования монографиями и статьями. В связи с этим актуальность проведенного диссертационного исследования состоит в том, что оно создавалось за рамками воздействия тех объективно сдерживавших научную мысль ограничений в восприятии отечественной историографии экономической истории России начала XX века, с которыми сталкивались исследователи в период 1960-х – первой половины 1980-х годов.

Необходимо также подчеркнуть, что в отличие от монографий, статей и материалов научных дискуссий, опубликованных и созданных в период до середины 1980-х годов, новейшее историографическое наследие по избранной в диссертации историко-экономической проблематике до настоящего времени еще не стало объектом специального комплексного изучения. Между тем его очевидная теоретическая и практическая ценность состоит как минимум в том, что оно формировалось в условиях демократизации системы исторических исследований. В частности, в период 1990–2000-х годов на второй план отошла такая центральная для советской историографии экономической истории России начала XX века проблема, как выявление и анализ хозяйственных и в целом социальных предпосылок Октябрьской революции 1917 года и планировавшегося после ее завершения создания социалистической системы производственных отношений. Эти изменения, проявившиеся в творчестве многих авторов, существенно обогатили профессиональную деятельность тех специалистов, которые были готовы отказаться от ранее внедрявшихся в их сознание догматических установок. Возникшие таким образом сдвиги в современном изучении экономической истории России начала XX века, как фундаментальной историографической проблемы, создали предпосылки для творческого диалога между отечественными и зарубежными исследователями.

Проведенный в диссертационном исследовании анализ этих сдвигов, выразившихся в обогащении концептуальной базы исследований российских историков и источникового кругозора зарубежных авторов применительно к освещению различных аспектов хозяйственной эволюции России начала XX века, будет способствовать дальнейшему расширению интеллектуального сотрудничества в рамках мирового научного сообщества по рассматриваемой исторической проблематике. Он же позволит проследить те перспективы в сфере макроисторических, микроисторических, гендерных исследований тех сторон отечественного экономического развития, которые на данный момент остаются недостаточно разработанными или интерпретированными с нуждающихся в пересмотре стереотипных позиций.

Актуальность привлечения в качестве источников диссертации научно-публицистических работ отдельных руководителей советского государства заключается в расширении собственно научно-историографического проблемного поля осуществленного исследования. Использование и критический анализ этих работ позволил поместить восприятие профессиональной историографии экономической истории России начала XX века в контекст тех идеологических и политических изменений, к которым советская историческая наука была особенно восприимчива в силу как объективных, так и субъективных причин. Расширению исследованного проблемно-историографического дискурса способствовало также обращение к монографиям, статьям и учебникам представителей тех социальных наук, которые тесно взаимосвязаны с развитием исторического знания и обусловливают его междисциплинарный характер.

В условиях современного поиска новой оптимальной парадигмы для изучения экономической истории России начала XX века, как комплексного и при этом многоаспектного явления, важно обобщить данные о сложившихся применительно к данной предметной области методологических, концептуальных и методических решениях. Тем самым может быть сформировано объективное представление о действовавших в рамках отечественной историографической традиции научных школах и их ведущих представителях. Данное направление исследований обладает безусловной актуальностью и широко представлено в рамках диссертации.

Степень научной разработки проблемы. Анализ историографической литературы, в которой рассматривался и оценивался опыт исследования отечественными авторами проблем экономического развития России начала XX века, был осуществлен с учетом специфики организации историографического творчества в советский и постсоветский периоды. Входящий в состав этой литературы комплекс трудов не ограничивался исследованиями только конкретного, предметно-научного жанра. К историографическим исследованиям, в которых формировались оценки опыта историко-экономических исследований, относятся также работы ученых и документальные материалы, отразившие атмосферу профессиональной деятельности специалистов в конкретный исторический период; демонстрировавшие те условия, в которых формировались научные представления и исследовательские подходы к осмыслению прошлого. Подобная специфика нашла отражение и в нашем исследовании, например, при анализе творчества М.Н. Покровского и рассмотрении методологических аспектов приращения историко-экономических знаний.

С одной стороны, материалы очных и заочных дискуссий по проблемам периодизации истории исторической науки в СССР 1960-1962 годов, также как и работы 1990-х годов,

содержавшие критическую оценку опыта и содержания советской историографии, представляли аналитический, несколько отдаленный во времени взгляд на те черты научного творчества, характерные для периода 1920-1930-х годов. С другой стороны, в этих трудах отражены идеологические условия и профессиональные подходы к изучению экономической истории России начала XX века, а также результаты деятельности конкретных специалистов в области данной проблематики, характерные уже для начала 1960-х и затем для 1990-х годов. Следовательно, данные труды также могут и должны быть отнесены к комплексу историографических источников с позиций настоящего времени, которое требует формирования нового – в определенной мере отстраненного – отношения к тем тенденциям развития исторической науки, которые складывались десять, тридцать или пятьдесят лет назад.

При определении степени изученности отечественной историографии применительно к избранному нами предметно-хронологическому контексту учитывалось, что сама проблематика экономической истории России начала XX века оказывалась до недавнего времени в сфере зачастую ожесточенных идеологических дискуссий. Прежде всего, сами явления хозяйственной жизни и экономической политики данного периода воспринимались исключительно с точки зрения однозначно положительной или сугубо негативной оценки событий Октябрьской революции 1917 года. В частности, любая недооценка уровня экономического развития России в канун этих событий воспринималась административными и идеологическими структурами государства как факт, свидетельствовавший о сомнениях авторов в закономерности и возможности построения социалистического и затем коммунистического общества в стране.

Кроме этого, сам процесс самоорганизации сообщества исследователей экономической истории России начала XX века оказался областью творческой и нередко политической конкуренции между ними. Различные группы ученых, отличавшиеся неоднородной профессиональной подготовкой, стремились в условиях формирования советского авторитарного и затем тоталитарного режима политической власти создать такую трактовку исторических фактов, которая соответствовала бы параллельно создававшейся идеологической позиции правящей элиты. Поэтому до конца 1950 – начала 1960-х годов глубокий научный анализ сформировавшегося историографического наследия в сфере изучения экономической истории России начала XX века был практически невозможен. Формулировавшиеся интерпретации этого наследия либо ограничивались оценками политического мировоззрения тех или иных авторов, либо (что оказывалось более редким явлением) содержали только библиографическую – описательную, а не аналитическую – оценку опубликованных монографических исследований и статей.

Только на рубеже 1950-1960-х годов в рамках деятельности Научного совета по изучению комплексной проблемы «Исторические предпосылки Великой Октябрьской социалистической революции» под руководством А.Л. Сидорова и параллельно в рамках начавшей формироваться под руководством М.В. Нечкиной научно-историографической школы начало складываться концептуальное, комплексное понимание уже созданных в период 1920-1950-х годов исследований по экономической истории России начала XX века. В итоге библиографический и идеологический подходы к освещению накопившегося творческого наследия начали постепенно сменяться историографическим подходом в его современном интеллектуально-культурном понимании. Процесс этой трансформации был в существенной мере свернут по общеполитическим причинам на рубеже 1960-1970-х годов, что получило отражение в драматической судьбе многих учеников А.Л. Сидорова, но в конце 1980-х годов он возобновился с еще более очевидной силой и, думается, приобрел необратимый характер.

Исключение составляли исследования отечественных авторов, посвященные развитию зарубежной историографии экономической истории России различных периодов и, в том числе, начала XX века. Независимо от своего концептуального и методического уровня они создавались с заведомо конфронтационных позиций. Исследователи, писавшие работы данного жанра, должны были отстаивать тезис о существовании абсолютно достоверных, базирующихся на объективных положениях ленинской концепции исследований советских ученых и недостоверных, отражающих буржуазно-капиталистические ценности трудов зарубежных специалистов. В рассмотренном случае разграничение критикуемых историографических источников и критической литературы не представляет тех методических трудностей, которые присутствуют при изучении отечественной историографии экономической истории России начала XX века.

Таким образом, для преодоления обозначенных трудностей применительно к выявлению трудов, в которых с необходимой степенью объективности оценивался бы массив исследований отечественных авторов по проблематике экономической истории России начала XX века, мог быть применен только еще более субъективный подход, чем тот, который используется при определении и анализе аналогичных работ, которые посвящались критике зарубежной историографии.

На наш взгляд, научная литература, посвященная анализу отечественной историографии экономической истории России начала XX века, может быть в соответствии со своей жанрово-типологической принадлежностью условно разделена на три группы.

К первой группе относятся исследования, представляющие системный обзор развития отечественной исторической науки периода, последовавшего за событиями Октябрьской революции 1917 года. В них данная область социально-гуманитарного знания анализируется в качестве автономного интеллектуального явления, включающего в себя, в том числе, изучение различных аспектов хозяйственной жизни России накануне Октябрьской революции 1917 года. Одним из наиболее фундаментальных трудов из данной группы являются «Очерки истории исторической науки в СССР». В их рамках наибольшую ценность применительно к проблематике нашего исследования имеют статьи Л.В.Черепнина 1 и группы ученых, специализировавшихся в области изучения проблем развития российского капитализма 2 . В период 1990-х и начала 2000-х годов изучению сформировавшегося отечественного историографического наследия применительно к области экономической истории России начала XX века были посвящены сборники, подготовленные специалистами Института российской истории РАН 3 и Российского государственного гуманитарного университета 4 .

Включенные в эти сборники статьи отличались от работ советского времени по аналогичной проблематике тем, что их авторы в ощутимой степени отделяли себя от анализируемой ими историографической традиции, стремились оценить ее с точки зрения идеологических особенностей периода 1990-х годов и современной нам эпохи 2000-х годов. Оценка этих статей в настоящее время может зависеть от политического мировоззрения эксперта; от его приверженности радикально-демократическим или умеренно-демократическим убеждениям.

К литературе обзорного характера, оценивающей комплексное своеобразие советской исторической науки и ее отдельных предметных направлений, относятся также учебные пособия. Большинство из них было опубликовано в период 1970 – начала 1980-х годов, когда в том числе под влиянием административного давления были последние дискуссии советских ученых по проблемам российской истории, установилась временная стабильность идеологических оценок и, следовательно, сложилась почва для высказывания обобщающих наблюдений. Среди опубликованных в эти годы учебных изданий можно отметить пособия под редакцией П.П. Смирнова 5 и И.И. Минца 6 . Во второй половине 2000-х годов специалисты Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова представили собственный учебник по историографии отечественной истории 7 . В нем определение профессиональной значимости содержания монографий и статей многих советских исследователей сочеталось с признанием негативных последствий идеологического давления партийных и государственных структур на повседневную практику научного творчества. Далее в пределах обозначенной нами первой группы исследований необходимо выделить работы, относящиеся к изучению различных аспектов развития исследовательской жизни в СССР. В-основном, они были сконцентрированы на изучении периода 1920-1930-х годов, который вплоть до конца 1980-х годов оценивался специалистами более или однозначно как время становления советской историографии даже в условиях негативного давления «культа личности» И.В. Сталина 8 . В период так называемого «идеологического» этапа перестройки конца 1980-х годов и особенно в 1990-е годы этот период формирования советского типа исторической науки стал в духе внедрения новых политических ценностей восприниматься уже в негативном качестве для развития историографического творчества в нашей стране 9 . Наконец, особое место среди рассматриваемых нами работ очерково-аналитического характера занимают исследования, написанные К.Н. Тарновским и опубликованные как при его жизни 10 , так и после его смерти 11 . Его труды могут и в настоящее время рассматриваться в качестве образцов изучения историографического наследия советских авторов в области изучения экономической истории России конца XIX–начала XX веков. Их отличали глубокое знание автором проблем отечественного хозяйственного развития и взвешенность оценок, относящихся к проанализированным трудам. Однако при современной оценке этих трудов необходимо учитывать, что профессиональные возможности творчества К.Н. Тарновского были существенно ограничены историческими и идеологическими условиями советской эпохи. Влияние внешних обстоятельств заключалось, в особенности, в определении допустимого предметного поля научных исследований.

Вторая группа историографических исследований по проблематике развития историко-экономических исследований о развитии России начала XX века включает в себя научно-биографические исследования о научном наследии отечественных специалистов в данной предметной области. Большая часть относящихся к данному жанру работ была опубликована в конце 1980-х – 1990-х годах. Преимущественно она посвящена исследовательской и педагогической деятельности тех специалистов, которым удалось сформировать в советский период большие научные школы. К их числу следует, прежде всего, отнести А.Л. Сидорова 12 , И.Д. Ковальченко 13 , В.И. Бовыкина 14 , Л.М. Иванова 15 . Большое внимание у специалистов вызывала также профессиональная деятельность К.Н. Тарновского 16 . Следует подчеркнуть, что личность этого ученого интересовала исследователей не только ввиду его выдающихся научных достижений в изучении различных аспектов индустриального развития России. Интерес к ней был обусловлен и тем обстоятельством, что судьба К.Н. Тарновского в советской исторической науке 1960-1970-х годов явилась ярким отражением царившей в ней идеологической атмосферы. Любое отклонение от официально принятой интерпретации событий экономической истории России в ее наиболее важный с идеологической точки зрения период подготовки социалистической революции могло иметь с учетом специфики условий интеллектуальной жизни в СССР драматические последствия.

Ценные в историографическом отношении очерки были подготовлены и о других представителях «нового направления» в советской исторической науке. Среди них следует отметить научно-мемуарные по жанру статьи А.П. Корелина об А.М.Анфимове 17 и П. В. Волобуева о И.Ф. Гиндине 18 . Большой вклад в изучение советской историографии по широкому кругу проблем внес в 1990-е - начале 2000-х годов А.А. Чернобаев. Под его руководством и при его творческом участии были подготовлены значимые обобщающие труды биографического 19 и энциклопедического 20 характера, содержащие характеристику жизни и деятельности практически всех широко и мало известных отечественных историков. Деятельность ряда ученых (в частности, В.И. Бовыкина и И.Д. Ковальченко) нашла отражение в отдельных статьях изданной в 2008 году фундаментальной энциклопедии по экономической истории России в период до 1917 года 21 .

Третью группу работ историографического характера составляют аналитические очерки обобщающего характера, посвященные анализу и определению степени изученности конкретных проблем экономического развития России начала XX века. В отличие от исследований, отнесенных нами к первой группе, эти очерки являются составной частью исторических исследований. По этой причине они не носят самостоятельного характера и служат для обоснования авторского понимания тех или иных особенностей отечественной хозяйственной системы в обозначенный период. Вследствие этого для таких очерков характерен более высокий уровень полемичности и подчас субъективности по сравнению с традиционными исследованиями историографического жанра, что и требует их выделения в самостоятельную группу анализируемых нами работ. Первые историографические очерки подобного типа появились на страницах монографических исследований в период конца 1920-х – начала 1930-х годов, когда в научной литературе обсуждался вопрос о характере развития российской экономики конца XIX – начала XX веков по отношению к капитализму зарубежных стран. Некоторые работы, появившиеся в рамках происходившей дискуссии, среди которых можно выделить, например, монографию Е.Л. Грановского 22 , начинались анализом работ трудов ученых, придерживавшихся противоположной (в данном случае – «денационализаторской») точки зрения. Следует отметить, что до начала 1930-х годов подобные историографические обзоры базировались преимущественно на аргументах научно-профессионального характера. Однако письмо И.В. Сталина в редакцию журнала «Пролетарская революция», а затем подготовленные им совместно с А.А. Ждановым и С.М. Кировым замечания к конспекту учебника по истории СССР 23 сформировали новый подход к анализу и интерпретации исторических исследований. Он имел в качестве

своего главного направления политическую оценку исторических исследований, при которой выявлявшиеся научные недостатки перерастали в обвинительные улики, что проявилось в последующей разоблачительной кампании против творческого наследия М.Н. Покровского. Во второй половине 1950-х годов, когда начался новый этап в изучении экономической истории России начала XX века, историографические обзоры стали либо основой 24 , либо важной составной частью 25 создававшихся исследований о микро- и макроэкономических аспектах хозяйственного развития России, что снизило уровень их политизированности и, соответственно, повысило уровень их научности. Авторы историографических очерков данного периода ставили перед собой задачу подчеркнуть те прогрессивные сдвиги, которых им удалось достичь по сравнению с 1920–ми - началом 1930-х годов, в частности, при конкретном обосновании на последовательно выявлявшемся фактическом материале положений ленинской концепции. Хотя дававшиеся при этом характеристики отличались чрезмерной дидактичностью, они, несомненно, демонстрировали заметный шаг вперед по сравнению с критическими подходами эпохи «культа личности» И.В. Сталина. В 1970-е годы большое место в обзорах историографического наследия по проблемам экономической истории России начала XX века занимает критика сложившейся к этому времени концепции многоукладности российского капитализма. В развернутом и профессионально аргументированном виде, контрастировавшем с идеологическими разбирательствами в партийной организации Института истории СССР, она представлена в монографии И.Д. Ковальченко, которая полностью была опубликована после его кончины 26 .

Общим свойством всех рассмотренных групп исследований периода 1920-1980-х годов, посвященных анализу советской историографии экономической истории России начала XX века, являлась их критическая направленность. Авторы этих исследований должны были исходить в своих размышлениях из того, что в понимании исторического процесса может существовать только одна правильная точка зрения, тогда как остальные концептуальные представления должны восприниматься в качестве ошибок и заблуждений. Эта точка зрения, не подвергавшаяся сомнению и обсуждению, содержалась применительно к проблематике хозяйственного развития России начала XX века в концепции В.И. Ленина, отражавшей идеологическую позицию победившей в Октябрьской революции 1917 года большевистской партии.

Возникавшая в таких условиях односторонность восприятия историографических фактов и источников приводила к систематическому свертыванию научных дискуссий или придавала им управляемый и, следовательно, малопродуктивный характер. Об этом много писали те исследователи, которые занимались оценкой информационной значимости произведений советской исторической науки уже в 1990-х и первой половине 2000-х годов 27 .

В этот период интерес специалистов к накапливавшемуся на протяжении десятилетий историографическому наследию в области изучения экономической истории России начала XX века значительно ослаб. Работы зарубежных авторов, которые, по мнению их читателей, создавались в недрах демократической политической системы, стали даже более востребованы в концептуальном плане, нежели гораздо более многочисленные и фундаментальные исследования советских авторов. В среде радикально-демократической интеллигенции сложилось убеждение в том, что влияние политико-идеологических институтов на содержание этих работ в существенной мере девальвирует их ценность для современного читателя. На наш взгляд, подобный подход, имея под собой некоторые объективные основания, представляет реальную угрозу преемственности исследований в области экономической истории России начала XX века, так как может привести к искаженному восприятию достижений многих авторов предыдущих десятилетий и вызвать в перспективе снижение качества научной деятельности.

Научная новизна исследования определена существенной значимостью комплексного изучения отечественного историографического наследия в области экономической истории России начала XX века с актуальных профессионально-объективных позиций, лишенных идеологического и иного конъюнктурного влияния. В конкретном отношении новизна определяется сочетанием следующих аспектов:

Исследования широкого комплекса историографических источников, включающего в себя работы профессиональных ученых в области истории и других социальных наук, а также политических деятелей, оказавших существенное влияние на развитие историко-экономической мысли в России XX века;

Изучения научного творчества исследователей отечественного хозяйственного развития дореволюционной России в качестве сферы добровольного или вынужденного взаимодействия государства и экспертного сообщества в осмыслении идеологически значимых проблем;

Введения в научный оборот наряду с неравномерно исследованным корпусом опубликованных историографических источников ранее неизученного массива неопубликованных документов, позволяющего выявить политический и индивидуально-творческий контекст исследования отечественной экономической истории в СССР и постсоветской России;

Совершенствования методики проблемно-историографических исследований в особенности применительно к монографиям и статьям постсоветского периода и политико-экономическим работам по проблематике экономической истории России начала XX века;

Анализа в качестве самостоятельной проблемы ресурсов и перспектив интеграции отечественных и зарубежных научных школ в сфере предметного исследования и теоретического обобщения знаний о развитии хозяйственной жизни и особенностях экономической политики в России начала XX века.

Основные научные положения, сформулированные автором на основании проведенных исследований:

1. В рамках развития отечественной историографии экономической истории России начала XX века были выделены три этапа. Первый из них охватил период с момента создания В.И. Лениным во второй половине 1890-х - 1910-х годах серии работ о развитии капиталистических отношений и формировании предпосылок социалистических производственных отношений до середины 1950-х годов, когда временно сформировались организационные, профессиональные и практические возможности объективного освещения экономической истории России начала XX века. Второй этап, начавшись в середине 1950-х годов, длился до второй половины 1980-х годов, когда ослабление идеологического авторитета господствовавшего в стране политического режима и поиск этим режимом новой социальной опоры обусловили формирование новых представлений об особенностях хозяйственного развития России и, следовательно, об объективности, закономерности и прогрессивности Октябрьской революции 1917 года. Третий этап, характеризующийся концептуальной и методологической диверсификацией освещения событий экономической истории России начала XX века, начался в указанный период политико-идеологического кризиса советской системы общественных отношений и продолжается вплоть до настоящего времени.
2. В рамках обозначенных этапов выявлены, обозначены и проанализированы наиболее значимые историографические факты - все явления научной и инфраструктурно-научной жизни, которые оказали влияние на восприятие и изучение экономической истории России начала XX века. Эти факты определены и систематизированы при формировании структуры диссертации. К их числу относятся, в частности, дискуссии советских историков в период второй половины 1920-начала 1930-х годов по вопросу о «дочернем характере» развития российского капитализма; обсуждение в научной и политической среде отстаивавшейся М.Н. Покровским теории «торгового капитализма» в России; определение политико-экономических взглядов В.И. Ленина, И.В. Сталина, Н.И. Бухарина и Л.Д. Троцкого на своеобразие экономического развития России; публикация в середине 1950-х годов обобщающего исследования П.И. Лященко, символизировавшего итоги значимого этапа в изучении российской экономической истории; издание сборников «Иного не дано» и «Советская историография», определивших сущность демократического восприятия избранной проблематики диссертационного исследования и некоторые другие столь же значимые историографические факты.
3. В диссертационном исследовании исходя из оценки складывавшихся в России организационных условий и теоретико-методологической специфики организации исследовательской деятельности, а также определения массива имеющихся историографических источников осуществлено разделение отечественной историографии экономической истории России начала XX века на научное и политическое направления по признаку профессиональной ориентированности созданных различными авторами трудов. В свою очередь научная историография разделена на труды обобщающего и конкретно-исторического жанра, а политическая историография - на произведения политико-идеологического и экономико-политического жанра.
4. При определении роли политических факторов в формировании отечественной историографии экономической истории России начала XX века выявлено, что процесс сближения идеологических интересов структур государственной власти и профессиональных ориентиров научных работников в большинстве случаев носил встречный характер. На основе опубликованных и неопубликованных источников показано, как для обеспечения практических возможностей продуктивной научной деятельности многие ученые совмещали свою творческую активность с участием в регулируемых с помощью административных решений организационно-исследовательских кампаниях (например, по критическому анализу работ М.Н. Покровского и ряда его учеников).
5. В диссертации определены и охарактеризованы наиболее важные и авторитетные научно-исследовательские (во многих случаях одновременно научно-педагогические) школы исследователей экономической истории России начала XX века, которые были сформированы М.Н. Покровским, А.Л. Сидоровым, И.Д. Ковальченко, Б.В. Ананьичем, В.И. Бовыкиным и другими выдающимися учеными. В соответствующих разделах работы на примерах конкретных историографических источников показан их вклад в концептуальное осмысление и эмпирическое изучение различных аспектов хозяйственной жизни и экономической политики России.
6. В работе представлены основные, имевшие наиболее существенное значение дискуссии отечественных авторов по наиболее значимым с их точки зрения проблемам развития российской экономики в начале XX века, часть которых формулировалась в процессе углубленного изучения произведений В.И. Ленина. К наиболее важным проблемам отнесены степень финансовой самостоятельности российской экономики в начале XX века, сущность государственно-монополистического капитализма в России, своеобразие черт «военно-феодального империализма» в России, многоукладность российской экономики в начале XX века, соотношение феодальных и товарно-капиталистических черт в аграрном строе России к моменту развертывания революционных событий 1917 года.
7. В качестве отличительного свойства советского периода в изучении различных аспектов хозяйственной жизни России отмечено, что процесс последовательного расширения корпуса изучаемых источников и совершенствования методики их исследования, особенно активизировавшийся во второй половине 1950-х годов, находился под определяющим воздействием сформированной на политико-идеологическом уровне концепции закономерности и прогрессивности Октябрьской революции 1917 года. Значительную роль играла также убежденность многих авторов в неизбежности построения коммунистического общества в России и концептуально-методологической прогрессивности отечественной исторической науки по сравнению с зарубежной историографией российской истории.
8. В диссертации отмечено, что постсоветская историография экономической истории России начала XX века, преодолев вызванный политическими изменениями 1991 - 1993 годов нигилизм по отношению к научному наследию советского времени, приобрела целый ряд продуктивных качеств, к которым относятся плюрализм теоретических наблюдений, междисциплинарность и многообразие методологической платформы научного творчества. Это проявилось в формировании проанализированной в специальных частях работы совокупности концепций экономической истории России начала XX века и использовании наряду с традиционными новых - прежде всего, цивилизационно-культурных - подходов к организации научных исследований
9. С учетом изученного и оцененного в работе комплекса историографических источников в осуществленном исследовании сделан вывод о том, что выработка единого для отечественной и зарубежной историографии представления о своеобразии и результатах экономического развития России начала XX века возможна на основе использования окончательно сформировавшейся в 1960 - 1970-х годах теории «модернизации». При этом обозначенные региональные течения интеллектуальной культуры совместимы только применительно к постсоветской исторической науке, ибо, с одной стороны, она является более многоплановой в концептуальном отношении и, с другой стороны, она ориентирована на преодоление стереотипов «холодной войны» в идеологической сфере.

Монография:

1. Ланской Г.Н. Отечественная историография экономической истории России начала XX века / Г.Н. Ланской. М.: РГГУ, 2010 .504 с. (31,7 п.л.).

Публикации в изданиях, включенных в перечень ведущих рецензируемых журналов и изданий, рекомендуемых ВАК:

2. Ланской Г.Н. Современные историографические концепции аграрной истории России второй половины XIX – начала XX века / Г.Н. Ланской // Новый исторический вестник. 2007. № 1 (15). С. 28–45 (0,9 п.л.).

3. Ланской Г.Н. Фонды Архива РАН как источники по истории советской исторической науки / Г.Н. Ланской // Отечественные архивы. 2009. № 3. С. 47–52 (0,6 п.л.).

4. Ланской Г.Н. Своеобразие экономического развития России в неопубликованном наследии М.Н. Покровского / Г.Н. Ланской // Новый исторический вестник. 2009. № 1 (19). С. 60–71 (1 п.л.)

5. Ланской Г.Н. Экономическая история России начала XX в. как проблема отечественной историографии / Г.Н. Ланской // Новый исторический вестник. 2009. № 2 (20). С. 5–18 (0,8 п.л.)

6. Ланской Г.Н. Российская экономика начала XX века в системе международных отношений / Г.Н. Ланской // Вестник РГГУ № 14/09. Научный журнал. Серия «Международные отношения. Регионоведение». М., 2009. С. 82–91 (0,6 п.л.).

7. Ланской Г.Н. Проблемы социальной истории XIX – XX вв. в отечественных исследованиях 2008 г. / Г.Н. Ланской // Вестник РГГУ. № 17/09. Научный журнал. Серия «Исторические науки. История России». М., 2009. С. 200–211 (0, 7 п.л.).

8. Ланской Г.Н. Новые исследования экономической политики российских властей начала XX века / Г.Н. Ланской // Новый исторический вестник. 2009. № 4 (22). С. 168 – 175. (0,5 п.л.).

9. Ланской Г.Н. Методология будущего исторического знания (Материалы «Круглого стола» по книге О.М. Медушевской «Теория и методология когнитивной истории) / Г.Н. Ланской // Российская история. 2010. № 1. С. 156– 158 (0,3 п.л.).

10. Ланской Г.Н. Рецензия на сборник документов «Экология и власть, 1917 – 1990 гг.» / Г.Н. Ланской // Отечественные архивы. 2000. № 2. С. 105–108 (0, 3 п.л.).

11. Ланской Г.Н. Министерский кризис 1911 года в откликах современников / Г.Н. Ланской // Постигая историю России. К 50-летию кружка отечественной истории. М.: РГГУ, 1997. С. 77–86 (0, 5 п.л.)

12. Ланской Г.Н. Изучение особенностей и результатов столыпинской аграрной реформы в историографии 1970 – 1990-х годов / Г.Н. Ланской // Российская научно-практическая конференция «П.А. Столыпин: аграрное реформирование России». Материалы докладов и выступлений. Великий Новгород, 2000. С. 142– 147 (0,4 п.л.).

13. Ланской Г.Н. Проблемы модернизации аграрного сектора России второй половины XIX – начала XX в. в зарубежной историографии и трудах академика И.Д. Ковальченко 1970 – 1980-х годов / Г.Н. Ланской // Проблемы источниковедения и историографии. Материалы II Научных чтений памяти академика И.Д. Ковальченко. М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2000. С. 182–191 (0,5 п.л.).

14. Ланской Г.Н. XIV научная конференция “Источниковедение и историография в системе гуманитарного знания» / Г.Н. Ланской // Вестник архивиста. 2002. № 4-5. С. 236–239 (0,3 п.л.).

15. Ланской Г.Н. Особенности макро- и микроисторического исследования истории российского предпринимательства второй половины XIX – XX в. / Г.Н. Ланской // Глобализация и предпринимательство: национально-государственные стратегии и практики: материалы III международной научной конференции. Домодедово, 2008. С. 82–97 (0,9 п.л.)

16. Ланской Г.Н. И.В. Сталин как организатор теоретической подготовки историков и экономистов в СССР / Г.Н. Ланской // Государство и развитие образования в России XVIII – XX вв.: политика, институты, личности. Материалы XIII Всероссийской научно-практической конференции. М.: РУДН, 2008. С. 275 – 283 (0, 5 п.л.).

17. Ланской Г.Н. Исследования академика И.Д. Ковальченко по аграрной истории России начала XX века как историографический источник / Г.Н. Ланской //Идеи академика И.Д. Ковальченко в XXI веке. Материалы IV Научных чтений памяти академика И.Д. Ковальченко. М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2009. С. 244–250 (0,6 п.л.).

18. Ланской Г.Н. Исследования профессора В.И. Бовыкина об истории финансового капитала в России и современная историческая наука / Г.Н. Ланской // http://www.hist.msu.ru/Science/Conf/01_2007/Lanskoi.pdf (0, 5 п.л).

Тезисы докладов и сообщений на конференциях и симпозиумах:

19. Ланской Г.Н. Столыпинская аграрная реформа: историографический миф или реальность / Г.Н. Ланской / Россия в новое время: выбор пути исторического развития. Материалы межвузовской научной конференции. М.: РГГУ, 1994. С. 39–41 (0,2 п.л.).

20. Ланской Г.Н. Крестьянство и власть в пореформенный период / Г.Н. Ланской / Россия в новое время: Образованное меньшинство и крестьянский мир: поиск диалога. Материалы межвузовской научной конференции. М.: РГГУ, 1995. С.35 – 37 (0,2 п.л.).

21. Ланской Г.Н. Компаративный метод в изучении историографических источников новейшего времени (историографические и методологические аспекты) / Г.Н. Ланской / Источниковедение и компаративный метод в гуманитарном знании. Тезисы докладов и сообщений научной конференции. М.: РГГУ, 1996. С. 417–421 (0, 3 п.л.).

22. Ланской Г.Н. Политические группы и проблемы модернизации России в конце XIX – начале XX века / Г.Н. Ланской // Россия в новое время: Историческая традиция и проблемы самоидентификации: Материалы межвузовской научной конференции. М.: РГГУ, 1996. С. 127–129 (0,2 п.л.).

23. Ланской Г.Н. Особенности мировосприятия российского общества после революции 1905 – 1907 годов / Г.Н. Ланской // Менталитет и политическое развитие России: Тезисы докладов научной конференции. М.: Наука, 1996. С. 93– 96 (0,3 п.л.).

24. Ланской Г.Н. Дискуссионные проблемы истории русско-японской войны / Г.Н. Ланской // Национальная культура и защита Отечества. Сборник докладов и сообщений научной конференции: В 2 ч. Кострома, 1998. Ч. 1. С. 94–97 (0,3 п.л.).

25. Ланской Г.Н. Социокультурный образ московской торгово-предпринимательской элиты во второй половине XIX века / Г.Н. Ланской // Россия в новое время: центральное и периферийное в системе культурного диалога. Материалы Российской научной конференции. М.: РГГУ, 1999. С. 117–120 (0,3 п.л.).

26. Ланской Г.Н. Миф об истинно народной власти в политическом сознании / Г.Н. Ланской // “Новая Россия»: социальные и политические мифы: Материалы Российской межвузовской научной конференции. М.: РГГУ, 1999. С. 85–88 (0, 3 п.л.).

27. Ланской Г. Н. Количественные методы в изучении источников по истории России второй половины XIX – начала XX века / Г.Н. Ланской // Точное гуманитарное знание: традиции, проблемы, методы, результаты: Тезисы докладов и сообщений научной конференции. М.: РГГУ, 1999. С. 89–90 (0,15 п.л.).

28. Ланской Г.Н. Историки и власть: дискуссии советских историков как историографический источник / Г.Н. Ланской // Народ и власть: Исторические источники и методы их изучения. Материалы XVI Научной конференции. М., 2004. С. 244–247 (0, 25 п.л.).

29. Ланской Г.Н. Образ историографии как явление гуманитарной культуры / Г.Н. Ланской // Образ науки в университетском образовании: Материалы XVII Научной конференции. М.: РГГУ, 2005. С. 158–161 (0, 25 п.л.).

30. Ланской Г.Н. Роль перестройки в развитии представлений отечественных и зарубежных исследователей об истории России / Г.Н. Ланской // Двадцать лет перестройке: эволюция гуманитарного знания в России. Материалы международного научно-образовательного форума 27 – 28 апреля 2005 г. М.: РГГУ, 2005. С. 45–49 (0, 35 п.л.).

31. Ланской Г. Н. Социологические аспекты формирования корпуса историографических источников в СССР / Г.Н. Ланской // Единство гуманитарного знания: новый синтез: Материалы XIX международной научной конференции. М., 2007. С. 197–201 (0,3 п.л.).

32. Ланской Г.Н. Исторические условия развития предпринимательства в России второй половины XIX – начала XX века / Г.Н. Ланской // Российское предпринимательство в XIX – первой трети XX века: личности, фирмы, институциональная среда: Материалы международной научной конференции. СПб.: СПБГУ, 2007. С. 200–204 (0,3 п.л.).

33. Ланской Г.Н. Методологические особенности изучения историографических источников / Г.Н. Ланской // Вспомогательные исторические дисциплины – источниковедение – методология истории в системе гуманитарного знания: Материалы XX международной научной конференции. М.: РГГУ, 2008. С. 414– 417 (0,25 п.л.).

34. Ланской Г.Н. Экономические особенности государственного механизма России в начале XX века / Г.Н. Ланской / Государственные учреждения России XX – XXI вв.: традиции и новации. Материалы Всероссийской научной конференции, посвященной памяти профессора Н.П. Ерошкина. М.: РГГУ, 2008. С. 59–63 (0,3 п.л.).

35. Ланской Г.Н. Историко-географический подход в исследованиях Л.В. Милова об экономическом развитии России периода Нового времени / Г.Н. Ланской // Русь, Россия: Средневековье и Новое время. Чтения памяти академика Л.В. Милова. Материалы конференции. М.: МГУ им. М.В. Ломоносова, 2009. С. 5 – 8 (0, 25 п.л.).

Ланской Г.Н. Историческое знание и демократические реформы эпохи Горбачева / Г.Н. Ланской // http:www.gorbi.ru, раздел «Горбачевские чтения». М., 2004 (0,3 п.л.).

480 руб. | 150 грн. | 7,5 долл. ", MOUSEOFF, FGCOLOR, "#FFFFCC",BGCOLOR, "#393939");" onMouseOut="return nd();"> Диссертация - 480 руб., доставка 10 минут , круглосуточно, без выходных и праздников

Ланской, Григорий Николаевич. Отечественная историография экономической истории России начала XX века: диссертация... доктора исторических наук: 07.00.09 / Ланской Григорий Николаевич; [Место защиты: Рос. гос. гуманитар. ун-т].- Москва, 2011.- 444 с.: ил. РГБ ОД, 71 12-7/9

Введение

Раздел 1. Советская и постсоветская историография экономической истории России начала XX века: методологические аспекты изучения 28

Раздел 2. Основоположники большевизма об особенностях экономического развития России начала XX века 47

Глава 1. Ленинская концепция экономического развития России начала XX века

Глава 2. Вопросы экономического развития России начала XX века в работах Л.Д. Троцкого и Н.И. Бухарина 81

Раздел 3. Экономическое развитие России начала XX века в трудах М.Н. Покровского и историографических дискуссиях 1920 - начала 1930-х годов 114

Глава 1. М.Н. Покровский об особенностях экономического развития России начала XX века

Глава 2. Особенности капиталистического развития России начала XX века в историографических дискуссиях второй половины 1920-х - первой половины 1930-х годов 152

Раздел 4. Советская историография экономического развития России начала XX века в условиях господства сталинизма 187

Глава 1. И.В. Сталин об особенностях экономического развития России

Глава 2. Советская историография экономической истории России начала XX века под властью сталинского учения 226

Раздел 5. Советская историография 1957 - 1991 годов об экономическом развитии России начала XX века: теоретические, методологические и методические аспекты развития 268

Глава 1. Советская историография 1957 - 1991 годов об экономическом развитии

России начала XX века: методологические и методические аспекты развития

Глава 2. Особенности экономического развития России начала XX века в советской историографии 1957 - 1991 годов 304

Раздел 6. Постсоветская историография экономической истории России начала XX века 342

Глава 1. Формирование методологических и методических принципов постсоветской историографии экономической истории России начала XX века

Глава 2. Постсоветская историография экономической истории России начала XX века: особенности концептуального развития 377

Заключение 418

Список источников и литературы 427

Советская и постсоветская историография экономической истории России начала XX века: методологические аспекты изучения

Историография является одним из распространенных видов деятельности человека. Вспоминая события своей жизни и запечатлевая их восприятие на материальном носителе, онпредставляет историю этих событий, то есть занимается историографическим творчеством. В ходе этого процесса, во-первых, проявляются особенности мировоззрения человека и приобретают особую значимость выбираемые им формы коммуникации с потенциальными читателями. Во-вторых, приобретает существенное значение специфика участия данного лица в общественных отношениях.

Такое понимание термина «историография», отражающее ее в качестве продукта культурной рефлексии каждого обладающего личностными чертами (прежде всего собственным мировоззрением члена общества) члена общества послужило одним из главных обоснований необходимости оформления историографии в качестве самостоятельного направления исторических исследований. Вот как описывала этот процесс, происходивший в России на рубеже 1950-1960-х годов, одна из его непосредственных участниц, академик М.В. Нечкина: «Она уже существовала в литературе и до нашего появления и называлась историографией, считалась «вспомогательной дисциплиной» и довольствовалась и пониманием своей «второстепенности» и вспомогательной функции, и своим серьезным - из древнего ученого языка - «история + пишу» или чего-то в этом роде. Нам же, внедряющим этот вспомогательный предмет в работу историка, хотелось «осветить» имя нового занятия. Почти всегда напрашивался веселый, с «двумя крылышками» термин «история истории», с ним хорошо было действовать и мы назвали им одну из вышедших у нас работ»46. Как мы видим, место и значение историографии как явления гуманитарной культуры и формы целенаправленной человеческой деятельности, принято оценивать в двух контекстах. Помимо основного, связанного с написанием человеком истории своей жизни, существует и вспомогательный, отсылающий к методике и практике обращения; исследователя событий прошлого к научному опыту своих предшественников в осуществлении этого вида деятельности. В нем историография выступает в качестве информационного ресурса, всегда применяемого при создании исторических исследований-и, в широком смысле, при изучении прошлого.

С конца 1950-х-начала 1960-х годов, когда восприятие любых свидетельств о прошлом в профессиональном и массовом сознании было ограничено жесткими конструкциями идеологизированного мышления, ученые немало сделали для легитимации обоих контекстов определения-предметного поля историографии.

Примером научно-информационного, сформулированного в узком смысле, определения историографии и ее компонентов - историографических фактов - можно считать трактовку данных понятий, предложенную К.Н. Тарновским. Рассматривая историографию прежде всего как историю исторической науки, он писал: «Под историографическим фактом мы понимаем авторскую концепцию, с большей или меньшей четкостью и полнотой изложенную в исследовании; в нем, таким образом, доминирует системообразующее и объясняющее знание, полученное в результате анализа исторических фактов 7. Это определение предметного поля историографии как области научно-исследовательской деятельности сложилось к середине 1980-х годов и было призвано очертить круг наиболее репрезентативных с точки зрения получения нового и объективного знания информационных ресурсов.

Во второй половине 1980-х годов в связи с возникновением в общественном сознании плюрализма в восприятии минувших событий социальной истории появилось более широкое определение для совокупности историографических фактов и, соответственно, для определения предметного поля историографии. В своей статье, опубликованной в 1990 году, СО. Шмидт писал: «Работа в области историографии в последние годы убеждает в том, что утверждается более широкое понимание этого предмета. Становится все яснее, что историю исторической науки (и шире - развития исторической мысли, исторических знаний) нельзя сводить ни к концепциям (особенно глобально методологического характера или откровенно политической направленности), ни к деятельности только виднейших ученых-исследователей, создателей научных школ, крупных организаторов науки, знаменитых влиятельных публицистов (философов, литературных критиков или политических деятелей), ни к изучению немногих сочинений, охватывающих воздействие и на последующие поколения» . В целом, в контексте широкого понимания информационно-познавательной основы историографии СО. Шмидт пришел к выводу о том, что «историографическим источником можно признать всякий источник познания историографических явлений» .

На наш взгляд, корпус историографических источников, действительно, отличается значительной широтой и в его состав можно включить любые свидетельства о развитии исторических знаний, условиях их создания, распространения и восприятия в обществе. Соответственно в аспекте формирования культуры человеческой деятельности историографию логично определять как историю исторической мысли.

В своем первоначальном виде она представляет собой процесс интерпретации исследователем минувших событий, то есть создание «истории истории». Такая трактовка раскрывается в совокупности зафиксированных в текстовой форме суждений, каждое из которых представляет собой историографический факт и может стать историографическим источником. В то же время историческая мысль формируется не только в сознании исследователя, но и в восприятии тех, до кого доходит зафиксированная тем или иным образом информация о прошлом. Этими получателями являются самые разнообразные группы людей. Все они интерпретируют почерпнутые из историографических источников сведения, формируют и выражают свое отношение к их содержанию. В зависимости от своего социального положения эти группы людей способны сформировать с помощью запросов, обращаемых к создателям историографических фактов, дальнейшую стратегию изучения событий прошлого. Во многих странах одним из важнейших генераторов такого рода запросов является государство, направляющее свои рекомендации по развитию историографии и напрямую, и через посредничество структур профессионального научного сообщества.

Таким образом, при формировании представлений о корпусе историографических источников в его состав целесообразно включать не только исследования ученых, содержащие значимые концептуальные представления или существенно дополняющие их, но также документы, отражающие влияние социальных институтов (в особенности, государства) на развитие исторической науки, и материалы по обсуждению развивающихся исторических знаний представителями научного сообщества. Именно эти компоненты формируют состав объекта нашего исследования - советской историографии экономической истории России начала XX века.

Не требует развернутых доказательств тот факт, что развитие историографического творчества всегда происходит под воздействием совокупности взаимосвязанных факторов, складывающихся в рамках определенной интеллектуальной среды. Не случайно в современной науке существует понятие «интеллектуальной истории», к изучению которой привлекаются практически все существующие методы источниковедческой критики. Она является объектом реконструкции для специалистов самых различных областей гуманитарного знания. В рамках интеллектуальной истории к числу факторов, воздействующих на сознание историографа, выделяются феноменологическая специфика личности создателя исследовательских продуктов и черты общественного сознания, воспринимающего адресуемую ему ретроспективную информацию. Таким образом, применительно к развитию исторической мысли интеллектуальная история в качестве научного направления изучает культурное своеобразие историографического творчества.

Вопросы экономического развития России начала XX века в работах Л.Д. Троцкого и Н.И. Бухарина

Большую роль в осмыслении особенностей экономического развития России в период 1920-х годов и в самом начале 1930-х годов играли политические дискуссии. Во-первых, это объяснялось еще недостаточной фактической и источниковой информированностью советской исторической науки, которую ощущали руководители государства и которая заметна современному историографическому восприятию. Данное явление было очевидно и в институциональном отношении, и в плане формирования объяснительной модели, которая могла бы в ходе профессиональной подготовки передаваться от одного поколения исследователей следующему в виде уже проясненного по сути и по задачам способа мышления.

Во-вторых, распространенность политических дискуссий в качестве формы развития историографической культуры объяснялась тем, что механизмы идеологического и административного взаимодействия советского государства с обществом в 1920-е годы еще не сформировались. Шел процесс выработки будущего сценария развития страны, в котором большая часть населения традиционно являлась достаточно инертной в сфере формирования стратегии своей эволюции. Понятие «народные массы» именно потому получило в этот период такое распространение в социологической, теоретико-философской и публицистической литературе об истории России, что общество в рамках отечественной исторической традиции было пассивной в креативном отношении единицей, на внешнем и во многих случаях на внутреннем психологическом уровне покоряясь управлявшему его жизнью государству.

Следует обратить внимание на тот факт, что политические деятели многих эпох смотрели на российский народ сверху вниз, с позиций своего активно подчеркивавшегося интеллектуального превосходства. Такое отношение было характерно не только для представителей государственной власти, которым, конечно, не хотелось отказываться от самодержавных традиций, но и для представителей созревшей в начале XX века политической оппозиции.

Такой подход присутствовал в сознании либералов, целью которых являлось создание системы парламентаризма. До полноценного участия в ее функционировании большей части населения еще предстояло расти в интеллектуальном отношении. Даже в условиях сформировавшегося советского политического режима это представительство народа в законодательных и законосовещательных органах власти выглядело достаточно декоративно, хотя отрицать его внешнюю значительность было бы неверно. Более удивителен тот факт, что и представители революционно-демократической оппозиции, политическим козырем которой должно было являться именно взаимодействие, сотрудничество с народом, также воспринимали его по аналогичной либеральному подходу схеме. В их сознании народ и в том числе пролетариат, на который делалась практическая ставка, служил в перспективе не активным творцом будущей революции, а ее инструментом.

Для иллюстрации этого интеллектуального подхода достаточно выразительным выглядит следующее высказывание Л.Д. Троцкого, сделанное в 1904 году:« Не боясь проявить «психологию буржуазного интеллигента», мы утверждаем, прежде всего, что условия, толкающие пролетариат к коллективно-согласованным методам борьбы, лежит не в фабрике, а в общих социальных условиях существования пролетариата, мы утверждаем, далее, что между этими объективными условиями и сознательной дисциплиной политического действия лежит длинный путь борьбы, ошибок, воспитания -не «школа фабрики», а школа политической жизни, в которую наш пролетариат только вступает под руководством - дурным или хорошим - социал-демократической интеллигенции; мы утверждаем, что русский пролетариат, в котором мы едва начали развивать политическую самостоятельность, не способен еще - к несчастью для себя и к счастью для господ кандидатов в «диктаторы» - давать уроки дисциплины своей «интеллигенции»110.

Только последователи идей М. А. Бакунина, стремившиеся внедрить на российской почве идеи анархизма, рассматривали народ как изначально активного субъекта исторического процесса. Однако и в этом случае ему придавалась миссия разрушителя определенного экономического и политического уклада. Также предполагалось, что кто-либо из обладающих соответствующими знаниями и харизматическими качествами будет направлять стихию народного поведения в определенном направлении и только после логического завершения этого движения отпадет необходимость в наличии государства как носителя административной функции. Впрочем, анархизм, сформировавшийся в качестве политического учения на фоне разочарования итогами западноевропейских социальных революций 1848-1849 годов, не был воспринят в качестве реально применимой идеологии и в России. Таких шансов на получение популярности у субъектов политики у него не было ни в период кризиса государственности, нараставшего вплоть до Октябрьской революции 1917 года и Гражданской войны, ни тем более в 1920-е годы, когда система административного управления обществом стала вновь выстраиваться по вполне естественным причинам.

Предметом дискуссий в 1920-е годы был не вопрос о том, нуждается ли российское общество в политическом руководстве для достижения обозначенных целей построения социализма, а определение способов и стратегии осуществления такого руководства. До тех пор, пока определившийся в качестве государственного лидера И.В. Сталин не высказал своего определенного и по историко-цивилизационной традиции массово поддержанного мнения на этот счет, данные дискуссии продолжались.

Факт их наличия после выступлений И.В. Сталина на массовых партийных и политических мероприятиях конца 1920-х годов, а также направления им инструктивного по своей сути письма в редакцию журнала «Пролетарская революция» и последовавших за этим событий в организации научных исследований обычно затушевывался в историографии. В любом случае, даже при предельном интеллектуальном либерализме исследователей отмечалась малая существенность их содержания по сравнению с вырабатывавшейся генеральной идеологией большевистской партии.

Поэтому в условиях «холодной войны» зарубежные историки, не испытывавшие симпатии к Советскому Союзу и его политическому выбору, периодически напоминали о неоднозначности формировавшихся и формулировавшихся в 1920-е годы в недрах российской политической системы концептуальных представлений и о прошлом, и о будущем пути развития страны. Лидерами среди этих ученых, авторитет которых признается и в настоящее время, были Р. Пайпс и С. Коэн. В отечественной историографии внимание к этим дискуссиям возникло во второй половине 1980-х годов и было обусловлено, на наш взгляд, научно-исследовательскими причинами далеко не в первую очередь.

Особенности капиталистического развития России начала XX века в историографических дискуссиях второй половины 1920-х - первой половины 1930-х годов

В середине 1920-х годов советские историки сосредоточили свои усилия на формировании фактического обоснования ленинской концепции экономического развития России. Эта деятельность была обусловлена целым рядом конкретных причин.

В научно-исследовательском отношении ее необходимость была вызвана естественным стремлением исследователей создать методологическую опору для профессионального историографического творчества. Хотя применительно к усилиям первого поколения советских историков эта закономерная потребность интерпретировалась в первые постсоветские годы даже в шаржированном виде, связь между отсутствием четкого концептуального фундамента и кризисом исторической науки, воспринимаемым с социальной точки зрения в качестве негативного явления, выглядит в нашем понимании очевидной. Думается, что для оценки периода первых четырех десятилетий развития советской историографии является справедливым сделанный в начале 1960-х годов К.Н.Тарновским вывод о том, что «история разработки советскими исследователями проблемы российского империализма есть в то же время история уяснения ленинского учения об империализме, ленинской концепции исторического развития России»".

Помимо необходимости укрепить теоретико-методологическую основу своего творчества советские историки руководствовались при усвоении и фактическом обосновании ленинской концепции экономического развития России начала XX века социальными факторами, без приспособления к которым прогресс в области научных знаний не происходит ни в одном обществе. Изложенная В.И.Лениным система теоретических представлений воспринималась начиная с 1920-х годов до периода открытого кризиса советской государственности в конце 1980-х годов в качестве единственно правильной и соответствующей такому критерию истинности, как практическая верифицируемость. Поэтому передача знаний о ее содержании широким слоям общества, выработка на ее основании концептуальной основы директивных документов государства в культурно-идеологической сфере безусловно отвечали интересам социальных институтов во главе с государством, которое всячески поддерживало конкретные исследования по выявлению и анализу фактов, ускорявших наступление социалистической революции. В этой связи любые дискуссии и научные публикации, которые возникали в пределах утверждения ленинской интерпретации марксистской методологии истории в качестве своеобразного интеллектуального канона, пользовались политической поддержкой до тех пор, пока И.В.Сталин не принял решение высказать свое мнение по вопросам специфики экономического развития России и тем самым завершить их обсуждение.

Период обсуждения и усвоения ленинской концепции в части, относящейся к данной предметной области, имеет, таким образом, достаточно четко очерченные хронологические границы. Их начальной датой можно считать 1925 год, а конечной точкой - 1934 год, когда развитие историографического творчества в СССР получило нормативно-правовое обеспечение в виде совместных решений коммунистической партии и советского правительства.

Известно, что далеко не все участники состоявшихся дискуссий сумели приспособить свои взгляды к сформировавшейся в середине 1930-х годов идеологии социалистического строительства, имевшей в своем основании два одинаково значимых компонента -политический и историографический. За свою недостаточную концептуальную мобильность они бьши ликвидированы и их место в исторической науке занял достаточно большой слой профессионально подготовленных добровольцев. Имена репрессированных историков бьши возвращены общественному сознанию только после XX съезда КПСС благодаря усилиям А.Л.Сидорова и бывшего его последователем в области историографических исследований К.Н.Тарновского. Однако выдвигавшаяся оценка их творчества детерминировалась сохранившимся в начале 1960-х годов критическим отношением к теоретическим взглядам М.Н.Покровского, что было в свою очередь продиктовано констатацией существенного прогресса советской исторической науки после принятых в 1934 - 1936 годах постановлений и обсуждением такого научного явления, как «школа Покровского».

К.Н.Тарновский, также как и некоторые другие специалисты в области экономической истории России, рассматривали и оценивали творчество исследователей данной предметной области периода 1920-начала 1930-х годов в двух аспектах. С одной стороны, ими подчеркивалась принадлежность данных авторов к марксистской советской исторической науке, выразившаяся в идеологической борьбе против оппозиционных историографических концепций. С другой стороны, они последовательно указывали на невысокий уровень научных знаний об экономической истории России исследователей второй половины 1920-х - первой половины 1930-х годов, который был вызван неизвестностью для них многих ценных исторических источников и приводил к некритическому восприятию некоторых, не представлявшихся в начале 1960-х годов убедительными концепций.

К числу таких концепций А.Л.Сидоров, К.Н.Тарновский и ряд других ученых, обращавшихся к характеристике историографического наследия, относили теорию «торгового капитализма», сформулированную и обосновывавшуюся практически на протяжении всей жизни М.Н.Покровским. Этим исследователям представлялось важным подчеркнуть, что в контексте поступательного развития советской исторической науки, отмечавшегося и в директивных документах, существовали только такие факты, как временное господствующее влияние концепции М.Н.Покровского на теоретические представления других ученых и последующее преодоление этого влияния, обусловленное прогрессом отечественной историографии экономической истории.

Суммируя данные оценочные наблюдения, К.Н.Тарновский писал: «Из предшествовавшего изложения видно, что в применении к разработке экономической истории российского империализма говорить о «школе Покровского» нельзя. Во-первых, собственные взгляды М.Н.Покровского по вопросам российского империализма, сложившиеся у него к середине 20-х годов, не оказали никакого влияния на разработку проблемы. Больше того, как мы видели, они были раскритикованы в первых же работах его учеников. Нельзя, далее, говорить о «школе Покровского», имея в виду единство во взглядах его учеников по кардинальным вопросам проблематики, которую они разрабатывали. Ученики Покровского разошлись между собою в результате различной трактовки не частных, а именно основных вопросов экономической истории России периода империализма...Поэтому применительно к разработке истории России периода империализма следовало бы отказаться от понятия «школы Покровского». Ее просто не существовало. В свое время в рамках рассматриваемой нами проблематики этим понятием были объединены все ошибочные суждения по вопросам экономической истории империалистической России вне зависимости от того, разделялись или не разделялись они самим Покровским. Пора освободить его от этих наслоений»1". В последующие годы данное восприятие историографических фактов, относившихся к исследованию советскими учеными второй половины 1920-х - начала 1930-х годов экономической истории России начала XX века, сохранялось и даже усиливалось.Об этой тенденции свидетельствовала, в частности, имевшая серьезные последствия критика историографических исследований К.Н.Тарновского за акцентирование в них внимания именно на дискуссиях в отечественной исторической науке 1920-х - начала 1930-х годов, а не на коллективном усвоении и методологическом утверждении ленинской концепции.

Советская историография экономической истории России начала XX века под властью сталинского учения

К началу 1930-х годов И.В. Сталин и его соратники сформировали все основные организационные направления модернизации основных сфер социального и экономического развития СССР. Ими были на директивном уровне запущены механизмы индустриализации и коллективизации соответственно промышленного и аграрного секторов экономики. При этом в качестве инструмента, гарантирующего последовательность избранной политической стратегии во всех без исключения сферах модернизации, рассматривалась классовая борьба. Она имела практическую форму в виде разнообразных репрессивных мероприятий и важный идеологический компонент, в формировании и обеспечении которого одну из центральных ролей играли научные институты и образовательные учреждения. По замыслу И.В. Сталина и его коллег они должны были стать не просто социальным институтом, а частью системы руководства общественной жизнью, и их деятельность было необходимо скорректировать в соответствии с идеологической линией государственной политики. Конечно, их работу нельзя рассматривать исключительно в негативном ключе. Без системы научных учреждений, начавшей складываться в первой половине 1930-х годов и расширявшейся в последующие несколько десятилетий, был бы невозможен достаточно высокий уровень современных представлений российских ученых о конкретных фактах и явлениях всех без исключения исторических периодов. Аналогичное заключение можно сделать и применительно к оценке восстановления в СССР системы университетской подготовки специалистов в области социальных и гуманитарных наук. Государство, предъявляя свои требования к работе созданных им учреждений, в то же время создавало для их функционирования немалую материальную основу до тех пор, пока оно само не стало испытывать существенную нехватку ресурсов. Все эти процессы многократно описывались и небезосновательно акцентировались в специальных исследованиях, в подготовке которых участвовали лучшие советские специалисты в области истории исторической науки.

Однако ценой всех этих достижений стало предельное (по крайней мере, на внешнем уровне) ограничение творческих возможностей историографического творчества. Следует отметить, что профессиональные специалисты, обеспечивавшие функционирование создававшихся или подвергавшихся кардинальной реорганизации научно-образовательных учреждений, считали такую компенсацию усилий политико-административного аппарата вполне естественной. Они соглашались с тем, что историографические дискуссии по различным проблемам могут на определенном этапе быть продуктивными, но при этом своевременно проявляли готовность к их регулированию и ограничению. В частности, в своем докладе один из руководителей Института истории Коммунистической академии А. Стецкий отмечал: «Дискуссии, происходящие и естественно прошедшие в Комакадемии по всем теоретическим участкам, сыграли довольно большую и положительную роль... Хотя и в них есть перегибы типа того, что неправильна генеральная линия работы общества историков-марксистов и т.п. Но нужно обратить внимание на то, что в значительной своей части эти теоретические дискуссии вращаются на холостом ходу, и я должен подчеркнуть, что мы не можем сейчас останавливаться на этом этапе общих дискуссий, которые, сыграв на определенном этапе полезную роль, потеряли теперь научный смысл» .

Теоретическая перенастройка развития советской исторической науки особенно усилилась под влиянием публикации письма И.В. Сталина в редакцию журнала «Пролетарская революция» и подведения в научно-образовательных учреждениях СССР итогов развития советской историографии за пятнадцать лет после Октябрьской революции 1917 года. Эти два факта были непосредственно связаны между собой с точки зрения определения ориентиров работы ученых на достаточно длительную перспективу. Они указывали на то, что в условиях усиливавшегося институционального господства государства историческая наука должна была стать, с одной стороны, его инструментом в формировании мировоззрения населения страны и, с другой стороны, оказаться частью общественной жизни, контрапунктом которой было выявление и преследование классовых врагов.

О связи этих историографических фактов свидетельствуют многие опубликованные в 1932 году материалы, среди которых следует выделить передовую статью юбилейного по отношению к годовщине Октябрьской революции 1917 года номера журнала «Историк-марксист». В ней оценивалось состояние развития исторической науки к моменту публикации письма И.В. Сталина и определялись обусловленные содержанием данного письма задачи исследовательской работы. В статье, в частности, указывалось: «Письмо т. Сталина в редакцию журнала «Пролетарская революция», имеющее всемирно-историческое значение, мобилизует нас на борьбу против троцкистской и всякой иной контрабанды, против гнилого либерализма по отношеншо к этой контрабанде. Задача историков-марксистов - разоблачать враждебные вылазки классового врага, бороться за партийный путь в исторической науке. Мы должны, борясь со всякими извращениями и фальсификацией в вопросах Октября, формировать свою концепцию, которая может быть создана на основе на основе тщательнейшего изучения работ Ленина и Сталина, дающих четкое, исчерпывающее указание, в каком направлении должна вестись историками работа в данной области. Необходимо доказать на конкретно-историческом материале, что Октябрьская революция - революция социалистическая, лишь попутно, мимоходом разрешающая задачи буржуазно-демократической революции; показать движущие силы революции, ее мировой характер и значение»214.

В соответствии с практикой идеологической жизни, формировавшейся в начале 1930-х годов, подобные требования, обозначенные на страницах одного из ведущих исторических журналов страны, были направлены всему кругу профессиональных исследователей. Многие из них выглядели с концептуальной точки зрения весьма симптоматичными. Во-первых, историографическая деятельность как творческая основа исторической науки объявлялась сферой ведения идеологической борьбы. Следует отметить, что такой подход оказался крайне устойчивым и сохранялся практически до второй половины 1980-х годов в связи с тем, что объект разоблачения постепенно сместился от внутренних «врагов народа» к выступавшим в качестве внешних противников зарубежным исследователям с немарксистскими представлениями. Во-вторых, в качестве теоретической и методологической основы будущих научных трудов провозглашались взгляды на российскую историю политических деятелей, возглавлявших страну после Октябрьской революции 1917 года.

Статьи

Ланской Г.Н. Экономическая история России начала XX в. как проблема отечественной историографии

Статья посвящена особенностям изучения экономической истории России начала XX в. профессиональными историками в советский и постсоветский период. В ней рассмотрена методологическая основа написанных ими исследований, их концептуальная связь с выявлением причин Октябрьской революции 1917 г. и поддержкой коммунистической идеологии.

Экономическая история, историография, историческая наука, Октябрьская революция

Казаковцев С.В. Вятская губерния в 1914-1917 гг.: война, власть и население

Казаковцев Сергей Владимирович - канд. ист. наук, доцент кафедры истории России Вятского государственного университета
[email protected]

В статье рассматриваются вопросы влияния Первой мировой войны на общественную жизнь Вятской губернии, мероприятия губернских властей по сохранению порядка, межнациональные отношения в регионе. Также представлены социально-экономические проблемы Вятской губернии, вызванные военным временем, и деятельность органов государственной власти по регулированию цен на продукты питания, мобилизационные мероприятия.

Первая мировая война, Вятская губерния, местное самоуправление, сухой закон, инфляция, военнопленные

Кулинич Н.Г. Дальневосточные города в 1920-1930-е гг.: «пережитки прошлого» в жизни населения

Кулинич Наталья Геннадьевна - канд. ист. наук, доцент кафедры философии и культурологии Тихоокеанского государственного университета (Хабаровск)
kulinich_n_g@ mail.ru

В статье рассматриваются наиболее распространенные формы девиантного поведения городского населения советского Дальнего Востока: пьянство, наркомания, проституция, хулиганство и суицид. Новая власть признавала их «пережитками прошлого» и пыталась вести борьбу. Однако советская действительность не только не уничтожила причины, вызывавшие девиантное поведение, но и создала новые. В дальневосточных условиях ситуация усугублялась отставанием социальной и культурной сферы от темпов роста городского населения. Большинство приехавших в дальневосточный регион из центральных районов страны ощущали себя временными жителями и испытывали глубокое разочарование, порожденное конфликтом между ожиданиями и действительностью.

Дальний Восток СССР, «пережитки прошлого», пьянство, наркомания, проституция, хулиганство, суицид

Залесская О.В. Китайские колхозы на советском Дальнем Востоке (1930-е гг.)

Залесская Ольга Владимировна - канд. ист. наук, доцент, зав. кафедрой китаеведения Благовещенского государственного педагогического университета
[email protected]

Статья посвящена малоизученной странице в истории коллективизации - объединению в колхозы китайских мигрантов на Дальнем Востоке СССР. Вовлечение китайских трудящихся в коллективные хозяйства, с учетом накопленного опыта добрососедского сосуществования с русским населением, являлось одним из направлений интеграции китайских мигрантов в социально-экономическую жизнь советского Дальнего Востока, аспектом межцивилизационного взаимодействия народов двух стран - России и Китая.

Советский Дальний Восток, китайские мигранты, коллективизация, китайские колхозы, китайцы-колхозники

Осмаев А.Д. Чеченская республика в 1999-2000 гг.: война и политика

Осмаев Аббаз Догиевич - канд. ист. наук, ведущий научный сотрудник Комплексного НИИ РАН (Грозный)
[email protected]

В статье рассматриваются военные и политические события 1999-2000 гг. в Чеченской Республике и вокруг нее, противоречия внутри политических и военных сил ЧРИ, политический кризис в РФ, которые обусловили начало военных действий. Проанализированы как ход военных действий, так и попытки политического урегулирования.

Б.Н. Ельцин, В.В. Путин, А.А. Масхадов, Чеченская республика, Дагестан, специальные операции

Сообщения

Кубасов А.Л. Концентрационные лагеря на севере России во время Гражданской войны

Кубасов Александр Леонидович - канд. юрид. наук, начальник отдела Управления ФСБ России по Вологодской области
[email protected]

В статье рассматривается история создания концентрационных лагерей в 1918-1919 гг. в северных губерниях России. На основе архивных материалов автор показал, что как большевики, так и антибольшевики использовали тюрьмы и концлагеря для изоляции политических противников, подвергали их непосильным тяготам и лишениям. В 1920-1921 гг. в советских концлагерях во внесудебном порядке производились казни пленных белых офицеров.

ВЧК, внесудебные репрессии, концентрационные лагеря, белая контрразведка

Антибольшевистская Россия

Иоффе Г.(Канада) Революционер: Жизнь и смерть Бориса Савинкова

Иоффе Генрих Зиновьевич - докт. ист. наук, член редколлегии «Нового Журнала» (Нью-Йорк)
[email protected]

Новая работа известного историка посвящена легендарному русскому революционеру Б.В. Савинкову, его взглядам, роли в организации революционного террора партии эсеров против самодержавия, участии в строительстве демократической России в 1917 г., борьбе против большевистского режима.

Б.В. Савинков, А.Ф. Керенский, Л.Г. Корнилов, Октябрьский переворот, Добровольческая армия, Ярославское восстание

Карпенко С.В. «Крамола на Кубани»: экономика и политика (1919 г.)

В статье анализируется причины и сущность конфликта между главным командованием Вооруженных сил на юге России и казачьими органами власти Кубанского края в 1919 г., в основе которого лежали прежде всего объективные факторы экономического порядка и нежелание казачьих властей обрекать Кубанский край на разорение ради победы над большевиками в масштабах всей России.

А.И. Деникин, П.Н. Врангель, Кубанское казачье войско, Кубанский край, экономическая политика, снабжение армии

Калугин Ю. Пятая книга «Тихого Дона»

Калугин Юрий Георгиевич - кинорежиссер, член Союза кинематографистов и Союза журналистов России, доцент кафедры операторского мастерства С.-Петербургского университета кино и телевидения
[email protected]

Очерк рассказывает о трагической судьбе донского казака Х.В. Ермакова - прототипа Григория Мелехова, героя романа М. Шолохова «Тихий Дон», - расстрелянного решением ОГПУ в 1927 г. за участие в борьбе против большевиков на Дону.

Гражданская война, Донская область, казаки, антибольшевистское сопротивление, Вешенское восстание, М. Шолохов, роман «Тихий Дон»

События и судьбы

Кулаков В.О. Грузинский царь Вахтанг VI в Астрахани: страницы истории тайной дипломатии России (первая треть XVIII в.)

Кулаков Владимир Олегович - аспирант кафедры истории России, ассистент отделения восточных языков Астраханского государственного университета
[email protected]

Статья посвящена малоизвестным фактам из жизни грузинского царя Вахтанга VI и его деятельности на службе российского государства в рамках развития русско-персидских политических контактов. Главный акцент делается на том периоде его жизни, когда он проживал вместе с семьей в России, в частности в Астрахани, откуда дважды направлялся в Персию с тайными дипломатическими поручениями императорского двора. На основе анализа различных фактов его пребывания в Астрахани доказывается, насколько его деятельность была важна для России в то время.

Вахтанг VI, Петр I, Астрахань, дипломатия, Персидский поход

Пашков А.М. С.А. Приклонский: от царского чиновника до народнического публициста

Пашков Александр Михайлович - канд. ист. наук, доцент заведующий кафедрой истории дореволюционной России Петрозаводского государственного университета
[email protected]

Статья посвящена жизни и деятельности народнического публициста и исследователя Карелии А.С. Приклонского (1846-1886). Выпускник юридического факультета Московского университета, в 1870-1879 гг. он жил в Петрозаводске и был начальником канцелярии губернатора. Мае 1879 г. Приклонский был вынужден уйти в отставку из-за связей с политическими ссыльными и уехал в Москву. Там он сотрудничал в либеральных и народнических изданиях и опубликовал ряд книг и статей об истории и современном ему положении в Карелии.

А.С. Приклонский, Олонецкая губерния, ссылка, народничество, публицистика

Ревин И.А. Крестьяне Могилевские: родословная семьи и история Тихого Дона

Ревин Иван Алексеевич - канд. ист. наук, доцент кафедры теории государства и права и отечественной истории Южно-Российского государственного технического университета (Новочеркасск)
[email protected]

В статье на основе «Родословной» коренных донских крестьян Могилевских рассматриваются вопросы социально-экономического развития Войска Донского во второй половине XVIII-начале XX вв.: бегство крестьян и оформление крепостного права, образ помещика в восприятии крестьян, решение семейных конфликтов. Особое внимание уделяется описанию положения русских военнопленных в Германии в годы Первой мировой войны и отношению солдат-выходцев из крестьянского сословия к революции и начавшейся гражданской войне.

Войско Донское, колонизация, крестьянство, крепостное право, сословная дифференциация, Первая мировая война, русские военнопленные в Германии, Гражданская война в России

У книжной полки

Журавлева В.И. Что мешает пониманию России в США: размышления по поводу книги американского историка

Журавлева Виктория Ивановна - канд. ист. наук, доцент кафедры мировой политики и международных отношений РГГУ
[email protected]

В статье критически анализируется монография американского историка Дэвида Фоглесонга «Американская миссия и “Империя Зла”» (Foglesong D . S . “The American Mission and the “ Evil Empire ”: The Crusade for a “ Free Russia ” since 1881”. Cambridge , 2007) . Книга рассказывает о том, как, начиная с 1880-х гг. вплоть до настоящего времени, американцы предпринимали попытки экспорта собственных символов политической и религиозной веры, технологических новаций, экономических теорий, достижений массовой культуры, участвуя в своеобразном «крестовом походе» за обновление Российской империи, СССР и постсоветской России. Фоглесонг акцентирует внимание на «новой мессианской идее», связанной с видением перспектив модернизации России в США, и рассматривает как русский «Другой» использовался для ревитализации американского национализма.

Российско-американские отношения, внешняя политика США, американская идентичность

Николаев Д.Д. Рецензия на книгу: Крейд В.П. Георгий Иванов. М., 2007.

Николаев Дмитрий Дмитриевич - докт. филол. наук, старший научный сотрудник Отдела новейшей русской литературы и литературы русского зарубежья Института мировой литературы им. А.М. Горького РАН
[email protected]

Кузнецов Н.А., Соломонов Б.В. Рецензия на книгу: Широкорад А.Б. Великая речная война, 1918-1920 годы. М., 2006.

Кузнецов Никита Анатольевич - старший научный сотрудник сектора военной истории отдела истории российского зарубежья Дома Русского Зарубежья имени А.И. Солженицына
[email protected]

Соломонов Борис Владимирович - редактор журнала «Моделист-конструктор»
[email protected]

Белоконь И.А. Рецензия на книгу: Пивовар Е.И. Российское Зарубежье: Социально-исторический феномен, роль и место в культурно-историческом наследии. М., 2008.

Белоконь Иван Александрович - старший преподаватель кафедры истории России новейшего времени Историко-архивного института РГГУ
[email protected]

Белоконь И.А. Рецензия на книгу: Кузнецов Н.А. Русский флот на чужбине. М., 2009.

Российский историк. Доктор исторических наук (2011), профессор, декан факультета документоведения и технотронных архивов ИАИ РГГУ.

Родился 13 октября 1927 года в Москве. Окончил ФАД ИАИ РГГУ. В 1998 году защитил кандидатскую диссертацию на тему «Социально-политическое развитие России конца XIX - начала XX века в английской и американской историографии конца 1960-х - начала 1990-х гг.». В 2011 году защитил докторскую диссертацию на тему «Отечественная историография экономической истории России начала XX века». С 2013 года занимает должность декана факультета документоведения и технотронных архивов ИАИ РГГУ.

Автор более 130 научных работ. В область научных интересов входят история России новейшего времени, историография экономической истории России, информационный менеджмент и правовые основы аудиовизуальных архивов, а также археография аудиовизуальных документов.

Сочинения:

Отечественная историография экономической истории России начала XX века. М.: РГГУ, 2010. 504 с.

В зеркале Октября. Saarbrucken: Lambert Academic Publishing, 2011. 440 p.

Архивное законодательство Франции и проект Федерального закона “Об архивном деле в Российской Федерации”// Отечественные архивы. 2002. № 4. С. 6-15.

Национальный институт аудиовизуальных документов Французской республики// Вестник архивиста. № 3. 2002. С. 246- 256.

Принципы защиты интеллектуальной собственности на аудиовизуальные документы в зарубежном архивном законодательстве// Архивное право: история, современное состояние, перспективы развития. Материалы “круглого стола” 20 декабря 2001 г.. М.: РГГУ, 2002. С.57-63.

Проблемы модернизации аграрного сектора России второй половины XIX - начала XX века в зарубежной историографии и трудах академика И.Д. Ковальченко //Проблемы источниковедения и историографии. Материалы II Научных чтения памяти академика И.Д. Ковальченко. М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2000. С. 182 - 191.

Проблемы определения подлинности и достоверности кино- и фотодокументов в исторических исследованиях// Вестник архивиста. 2004. № 6 (84). С. 131 -141.

Проблемы социальной истории XIX - XX вв. в отечественных исследованиях 2008 г. //Вестник РГГУ. № 17/09.

Российская экономика начала XX в. в системе международных отношений // Вестник РГГУ. № 17/09. Научный журнал. Серия «Международные отношения. Регионоведение». М., 2009. С. 82 - 91.

Современные историографические концепции аграрной истории России второй половины XIX - начала XX века //Новый исторический вестник. 2007. № 1(15). С. 28-45.

Фонды Архива РАН как источники по истории советской исторической науки //Отечественные архивы. 2009. № 3. С. 47 - 52.

Экономическая история России начала XX в. как проблема отечественной историографии //Новый исторический вестник. 2009. № 2(20). С. 5 - 18.

Lanskoi G. La France et les francaises en Russie de XVIe siecle aux nos jours: le guide d`orientation pour le recherches. Paris: Ecole nationale des chartes, 2010. 480 p. (ensemble avec B. Delmas, Eu. Starostine).